Creomania

В приемной «Бюро особых ритуальных услуг» тихо плакала элегантная женщина средних лет. Респектабельный мужчина держал ее за руку. С первого взгляда было видно, что спутник женщины убит горем. Ему приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы выглядеть спокойным, оформляя заказ.
-- Значит, вы предпочитаете именно эту модель? – уточнила сотрудница бюро, в строгом коричневом костюме в мелкую полоску, демонстрируя модель гроба из каталога.
-- Да, - мужчина быстро взглянул на бейджик сотрудницы, – и, Альбина, непременно, с розовой обивкой внутри.
-- Я понимаю, - кивнула Альбина, - должна только заметить, что хороним мы исключительно в закрытых гробах. Проститься с ней вы сможете за день до обряда отпевания...
-- Проститься, - обронила женщина, убрала платок от глаз и посмотрела прямо в лицо своему спутнику, - проститься, - тихо повторила она и на ее лице вдруг засияла улыбка, обнажив безупречно-белые зубы. Затем она резко развернулась, вцепилась руками в мраморную полку стола заказов и закричала: - Нет! Нет, не хочу!
Мужчина тут же бросился к ней.
-- Элен, прошу тебя, милая. Элен, - начал он уговаривать спутницу, крепко обнимая ее за плечи, - простите, это истерика, простите, - скороговоркой проговорил он, обращаясь к сотруднице. Альбина мысленно усмехнулась привычке переделывать имена на иностранный манер и протянула ему на четверть наполненный стакан.
-- Дайте жене. Это валерьянка, пусть выпьет.
Через четверть часа женщину удалось успокоить, муж отвел ее к машине и вернулся в приемную.
-- Простите еще раз, умерла наша заветная мечта.
-- Я понимаю, - сдержано ответила работница бюро, - ведь мы единственное в городе бюро, которое провожает мечты в посл ... [Далее...]

Стемнело в этот вечер рано, как и положено в конце ноября. Фонари еще не зажглись, но город щедро освещали рекламные вывески и огни торгового центра, уродливого здания эпохи соцреализма, слишком монументального, чтобы на его месте построить новый и слишком старого, чтобы гармонично смотреться в современном городе.
Тогда он и появился. Не скажу точно в котором часу, но случилось это, когда температура упала под «ноль». Мороз вобрал в себя ненавистную сырость, сделал воздух сухим и прозрачным. Именно тогда он возник ниоткуда, материализовался в толпе людей, покидавших торговый центр, слишком озабоченных, чтобы обратить на это внимание и хоть как-то удивиться. На вид ему было около пятидесяти. Обычный мужичок среднего роста, щуплый, с хитрыми живыми глазами на небритом лице и широкой улыбкой с золотой фиксой в углу рта. На нем были серые мешковатые брюки, из-под расстегнутой зимней куртки виднелся клетчатый пиджак серо-горчичного цвета и видавшая-виды шляпа на голове, которую надеть можно лишь от нежелания мерзнуть, потеряв перед этим китайскую вязаную шапочку.
Живой походкой прошел к остановке, где толпились люди в ожидании маршруток, которые шли отсюда почти во всех направлениях, и слился с толпой.

- Скоро буду. Да не забыла я, - недовольно бубнела какая-то женщина в мобильный.
- Опять забитая, - прокомментировал появление маршрутки чей-то голос из толпы.
Та проехала не останавливаясь. Неподалеку ссорилась молодая пара.

Наш герой, успев затеряться среди толпы, одернул куртку и посмотрел в темное небо.

- Снег пошел, - негромко, но внятно произнес он.

Никто не обратил внимания. Какое кому дело до снега в пятницу вечером, когда надо поскорее добрать ... [Далее...]

Сижу на стуле в углу большого помещения, залитого холодным светом. Белый больничный кафель на стенах. Слева – небольшое окно. Как я понял, комната для наблюдателей.

Я не понимаю, за что меня приговорили. Нет времени задумываться. На секунду лишь спрашиваю себя: «Все ли правильно делал в этой жизни?» Вроде бы все, вины за собой не чувствую. Если закону что и не понравилось, совесть моя чиста.

Нет времени. Дверь в помещение открылась, вошли родители. Они попрощаться. Потому и нет времени задумываться ни о чем. Мои руки и ноги фиксированы. Я даже рад этому. Вряд ли смог бы подняться , пожать руку отцу и обнять мать. И меньше всего хотел бы попытаться и почувствовать, что у меня подкосились ноги. Хочу выглядеть спокойным.

- Здравствуй, сынок, - здоровается мама.
- Привет!

Отец не говорит ничего, просто похлопывает по плечу.

Интересно, каково-то им сейчас? Нет, не интересно. Мне страшно думать о том, как им сейчас. Страшно до того, что я перестаю бояться, что меня должны казнить через несколько минут при помощи инъекции. Таков приговор. За что? – Не знаю. Нет времени вспоминать. Надо поговорить с родителями.

Мама что-то говорит о далеких, оставшихся в другом измерении вещах. Так, словно я уезжаю и ей надо поделиться и посоветоваться. Рассказать, какие обои сейчас в моей бывшей комнате. Мне кажется, она хочет говорить как можно больше, словно этим она сможет хоть как-то продлить мою жизнь. А мне уже самому хочется, чтобы все поскорее закончилось.

Боковым зрением вижу, как проверяют работу кресла в соседнем углу.

Что это за кресло? Это что, электрический стул?
Мне хочетс ... [Далее...]

Итак, давно это было. Было это в те времена, когда пол-Москвы (тогда около 4 млн. человек) утверждали, что это именно они «только сошли» или «только собирались» с/на эскалатор на станции метро «Авиамоторная». (Кто не знает – ищите ссылки или обращайтесь в личку – расскажу). Когда две трети Москвы рассказывали, как в их, именно их компании, засовывали в рот лампочку, а потом ездили в травмпункт. (Кто не знает – ищите ссылки или обращайтесь в личку – расскажу). Эта же история – уникальна и неповторима. Также она «выдержана» временем, ибо, хотя и рассказывали о происшествии знакомым, такой шквальной волны повторов, как предыдущие ситуации, да и вообще пересказов, не слышал.

Так вот, было нам лет по двадцать. Студенты разных ВУЗов столицы. Оговорюсь, понятия «золотая молодёжь» ещё не было. Просто студенты. И собрались мы, просто студенты, на межвузовскую вечеринку. Как проходили вечеринки? Да как всегда. Просто студенты обоего пола, водка, вино, портвейн. Танцы. Ну и, конечно же, секс. Куда же без него. Так вот о нём, точнее, о его последствиях (не гриппер и не триппер).

Сидим мы, стало быть, на кухне, пьём, орём песни, слушаем музыку. (Песни и музыка по очереди). Секс подступает незаметно. А незаметность в том, что секс – он приходит не только ночью, точнее, когда ложишься где-то, в кровати или в прихожей на коврике, а в том, что он просто приходит. Распределение ресурсов происходило в тот момент примерно так: часть на кухне (алкоголь, песни, музыка, как и было сказано), часть в комнате (танцы, уже упоминаемые), часть… А вот к этой части и пришёл секс.

Хозяин квартиры – на кухне, ибо не танцует. Большинство народа – на кухне, ибо алкоголь, песни, музыка. И тут появляе ... [Далее...]

t1na (псевдоним Мартины Стипан) мечтает стать большим профессионалом и делает все возможное, чтобы найти себя в этой творческой сфере. «Пока что это только лишь хобби, но моя главная цель – стать высококлассным графическим дизайнером», − признается юная художница. Она освоила множество специальных программ и уже сейчас реализовывает свои идеи в реальность.

1/16

1.

Норвежский фотограф Ронни Тертнес сумел сделать невозможное: он создал скульптуры из воды и заставил их танцевать. Об этом свидетельствуют снимки мастера, где запечатлены капли воды «в танце». Для создания композиций Ронни использовал не магию и не «фотошоп», а высокоскоростную съёмку, воду, краски и дым.

1/24

Замечательный художник, скульптор, ювелир, автор анимационных фильмов Владимир Куш родился в Москве в 1965 году. Закончил Московский Художественный институт им. Строганова. Сразу после окончания института эмигрировал в США.

Владимир Куш – один из самых ярких и талантливых современных художников. Любителям живописи он широко известен как художник-сюрреалист.

В 2001 году Куш открыл свою первую галерею на Гавайях. Сейчас Куш владеет четырьмя собственными галереями (Мауи, Лагуна Бич, Лас Вегас, Манхэттен), куда поклонники его творчества приезжают со всего света, чтобы увидеть живопись, графику, офорты и скульптуры признанного мастера. У художника большие планы на будущее – мечтает открыть галереи по всему миру.

1/18

Двенадцать. Серебро.

Позитивные работы художника из Новосибирска, Бориса Косьянова.

1/20

Есть такая реклама, мимо которой не пройдешь.

Ведь на ней можно похлопать воздушные пузырьки на пупырчатой пленке, сложить пазл или набрать полный карман денег. Сплошное развлечение и удовольствие. Перед вами подборка рекламных идей, которые не только можно, но и нужно потрогать, подергать, потоптать или унести с собой.Рекламу Chevrolet Aveo в Лондоне выложили из 20 000 однопенсовых монет. Прохожим потребовалось всего полчаса, чтобы отколупать и унести их все.

Lucid Stead — архитектурный проект Филипа К. Смита, который превратил небольшую заброшенную хижину на территории национального парка Джошуа-Три, штат Калифорния, в произведение искусства. Для этого мастеру понадобились зеркальные панели и светодиоды, управляемые компьютером. Днём создаётся эффект, будто стенные доски и крыша висят прямо в воздухе, ну а ночью наступает черёд LED-подсветки, создающей фантасмагорические световые композиции.

1/5

...