Creomania

Дело прошлое, как-то, ещо в эпоху поздней пиристройки, получил я зорплату двумя неденоминироваными купюрами: питсот тыщ рублей и сто. Барабульки по тем вриминам конешно хорошые но незначительные как писюн пионера.

Бизнесплан по растрате был мной прадуман заранее: стотыщщ (как всётаки звучит мощщно СТОТЫЩЩЩ!!! «И тут достаю я из кармана СТОТЫЩЩЩ!!!») думаю патрачу на бап, бухло и барбариски, а на остальные куплю сибе модный свитер Бойс с арлом и зимние батинки на конском меху а то старые ужэ никуда не годяцо: каблуки стоптаны жестоко с внешней стараны (Исаков, дружбан мой, гаваривал, что, глядя на маи ноги древний челавек изобрёл калесо) и видон чисто ниразу непризентабильный.

Гавняный прямо скажем видон. Раньше они были жолтыми, потом от хаждения по мукам и всяким самнительным памойным местам на них появились малафейново вида билёсые разводы и чорные палоски и, штобы спасти ситуацыю, мой креативный моск не выдал лучшэво решэния, чем пачистить их каричневым кремом.

Палучилась канешна же полная параша и убожество. Эдакий неравномерно распределённый диарейно-канарейный колор с фикальными каричневыми вкраплениями. Эти боты и раньше, по новью так сказть, окружающие частенько называли гавнадавами, а в таком виде сам бог вилел.

Все знают, что такое «маслёнка». Если конечно найдутся ебланы, для которых это слово не значит ни чего, или приблизительно то же, что и тавромахия, то специально для таких поясню: это такая хуйня в виде коробочки, в которой дома хранится сливочное масло. Внешний вид коробочки может быть различен, от обычной мыльницы, до самых нелепых стилизаций преимущественно фермерской направленности. Если кто-то не знает что кроется за словом «мыльница», чтож объясню и её назначение: мыльница- это маслёнка для мыла. За сим вводную часть считаю законченной и перехожу к сути.

Утро. Я двигаюсь по коридору в сторону кухни. Коридор у нас большой, квартира коммунальная, идти далеко. По дороге мне попадается сосед Миша - добродушный интеллигентный Питерский алконавт, соседка Верочка смазливая выпускница института имени Герцена, естественно еврейка. Из туалета гремит орденами и попёрдывает Иван Александрович- герой войны, золотой медалист по взятию Берлина, контуженый несколько раз, всеми уважаемый ветеран. Настоящий тёртый калач, пришедшийся не по зубам вермахту и написавший на Рейхстаге: «Ебитесь в рот, Ваш Иван». Непьющий.

Соседи - клад, даже Миша. Не бузит, курит только в своей комнате, собутыльников не водит. Пишет стихи на обоях в туалете, посвящая их естественно Верочке:

Смогу ли я забыть тот миг,
Когда входил в ворота храма.
А вы сидели среди книг
И побледнев, сказали - «мама…»

Когда пришла ушедшая весна, я написал про некоего метафизического Петю, сферического Петю в вакууме, не имеющего ничего общего с моим реальным знакомым, который «счастливо женат гражданским браком, ремонтирует квартиру, возит жену на работу на машине и покупает домой еду, при этом восклицая «не забыть полить помидоры». Поэтому и сегодняшняя история будет тоже про другого, вымышленного товарища, хотя, странное дело, произошла она почему-то с настоящим.

А дело было так.

Для начала добавим красок к его портрету. Невысокий парнишка, наполовину оторванный и чокнутый на другую половину, навсегда вошедший в мировую историю из-за фразы: «А давайте, все разденутся. И девушки тоже». Этакий удалой, развесёлый лузер неопределённого возраста, выглядящий щуплым подростком.

Итак, он был давно и совершенно безнадёжно влюблён в одногруппницу, симпатичную молодую девку блядских наклонностей. Он до кости стёр себе руки, представляя себе их счастливое совместное будущее, но открыться не решался, опасаясь, что она поднимет его на смех. И опасался, надо сказать, совершенно справедливо.

В то далекое зимнее утро мама сказала мне:
-Сынок, как ты относишься к тому, штобы паучаствовать в городских соревнованиях лыжников в возрастной катигории от семи до девяти лет?
- Положительно, - ответил я маме. -Тем более лыжы у меня есть.

Как раз за пару дней до этава мне купили замичательные деревянные лыжы. Красные.
Название не вспомню сийчас, но точно помню, што на них был изображон Волк из мультфильма про Ну погоди.

Отец сделал мне на них крепления из резинок, штобы можно было катаца прямо в валенках и смазал спицыальной мазью, которая была похожа на шоколадный батончик. Я даже попробовал откусить кусочек, но вкус у мази оказался сафсем не шакаладный, а горький-пригорький с отвратитильным еловым привкусом. "Гавно а не мазь"- подумал я, а сам улыбнулся и сказал:

- Отличная мазь, папа!

- Скользить будут, што твой песдетс - сказал отец и залихвацки подмигнул мне правым глазом.

У миши есть маша, а у маши есть Клёпа (Клиапатра блять)… Клёпа эта такая сабака вроди, сабака из пароды знаете таких сука жалких карманных невнятнастей - маленькая-маленькая, пучиглазая и нервная как фсе маленькие. Бегает этот дрищ па квартире ф трясках и сударагах каких-та, вечна мёрзнет и ссыцца. Я нах атказываюсь верить што это убожество хто-то там вывел спецыально, скарее фсиво клёпины даистарические предки, настаящие блять бальшые валасатые сабаки с зубами, па неясным науке причинам нет-нет да и паёбывали каких-нить даистарических хамякоф там или прочих грызуноф… -- паэтому па внешниму виду этот малинький задрот с гордым именем клиапатра напаминает чота среднее между крысой и сука смиртельно бальной крысой. Хуйво знает была ли ана такойже нервной до знакомцтва с мишей, но то што после этаво беспизды знакававо сабытия ейо жызнь радикально изменилась - это факт.

Такое часто бывает што малинькие сабачки ссуцца а инагда и сруцца ат избытка чуфстф. Если дапустим их сильна нахлабучивает какая-нить радасть ани начинают сударажна так сакращацца пытаясь найти выход сваиму суканах щастью, вижжат, крутяцца, а патом вдрук замирают, глазища ёпт па пятаку и патекло блять… - раньше клёпа любила жызнь и ссалась исключительна ат палажытельных имоцый типа там хазяйка пришла - хуяк, лужа; или там канфетку дали - хуяк, фтарая.., ну и ф таком духе. Но с паявлением в ейо жызни миши фсё стало намного блять мрачней. Теперь ана ссыцца блять и срёцца ещо и от страха, т.е. ат аднаво мишынава вида, запаха или звука там… (- помню мы ф телик мёртвые фтыкали и миха пукнул пендос неажыданно, я чесна гря сам чуть ни абасрался с перипугу - чё пра сабачку-то гаварить… её сташнило па-моему, ну или чота ф таком духе).

(Сказка на реальных событиях)

П О Т Е Ш Н И К :
Верьте аль не верьте,
А жил в университете
Федор-программер,
Удал да хитер,
Был Федот не дебил
Не полиглот, не волшебник,
Не чайник, не юзер, не начальник,
Не в джинсе, не во фраке,
В общем, так себе хакер.
Служба у Федота - программить до пота.
Царю - честь да злато, Федоту - зарплата.
Заказчиков в ВЦ* - Как семян в огурце.
Один из ВАЗа, другой из ГосГаза,
Третий от ИстЧай - И всем софт подавай.
Одному - конвертировщик,
Другому - упаковщик,
Третьему - БД* в магазин,
А программист-то один.
Как-то раз
Ему новый заказ -
Утром чуть свет
Прийти в кабинет.
Царь на вид комод,
Башка как диод,
А злобности в ем -
Огромный объем.
Смотрит на Федьку,
Как юзер на Петьку*.
У Федьки от страха
Дискета зачахла.
В глазах замелькало
Мелкософтово глюкало,
Тут как говорится, И сказке начало...

Дверь открыли ногой. Незнакомый тип прошел на кухню, сел, не дожидаясь приглашения и заявил:
— Неуютно у вас тут. И... — он потянулся, отобрал чашку чая, отхлебнул — Вот я чаю вашего отхлебнул – отстой. Заварки надо больше ложить. А сахару меньше.

Хозяин квартиры ошалел от такого напора и промямлил:
— Я так чай люблю... Что здесь происходит, а? Чем обязан? Вы кто?
— Я пришел вам сказать, что вы мне неинтересны. Вы понимаете? Мне абсолютно пофигу вы и все что у вас тут есть. Все равно у вас тут нет ничего интересного. Один пафос. Потуги на вкус. И ничего больше. Эти обои безвкусны, эта мебель.

— Да вы представьтесь сначала! Вы кто? Что вы делаете у меня на кухне?
— Вот!!!! Видите!!!! Опять этот пафос!!! Вы не понимаете, что мне плевать на вас и лезете с своими репликами! Да мне плевать!
— Успокойтесь, успокойтесь. Я понимаю — вам пофиг.
— Не надо меня успакаивать! Вы думаете вы меня можете как-то взбесить? Да ни за что! Вы – неадекватны! Не впадайте в истерику!!! Вам всего лишь сказали правду!! Это мое мнение! Вам понятно?! Когда вы уже научитесь уважать чужое мнение?

— Вы знаете, наверное, вам лучше уйти. У нас не получается разговора.